Цена бесплатного

Пару лет назад журнал  «Нейчур» развернул дискуссию под общей темой «Иммортализм: глобальный социальный и экономический вызов». Кто-то явно бесится с жиру, нашли тоже мне проблему — родился уже первый ребенок, который не умрет никогда или правы пессимисты, считающие, что к середине века средняя ожидаемая продолжительность жизни не превысит 110 — 120 лет для США? У них, видите ли, проблема — это в корне меняет многие сложившиеся системы: пенсионную, ипотечную, страхования и прочее. Действительно, пирамида трудоспособных граждан переворачивается с ног на голову:
Раньше человек начинал работать чуть ли не ребенком и немного сбавлял темп на недолгой пенсии — и все были довольны. А теперь все наоборот, если сохранять солидарную систему, то число «стариков» в три-четыре раза превысит число работников! Или эта привычная пирамида исчезнет вообще!

Но не это меня поразило больше всего. В ходе дискуссии настойчиво выдвигался тезис, что если бессмертие не будет доступно всем и сразу — то это аморально. Дескать, богатенькие будут продлевать себе жизнь за деньги, а бедные что — подыхай? Мы еще можем терпеть их виллы, но самый последний бомж  утешится хотя бы тем, что самый богатый буржуй сдохнет так же, как и он. Полное равенство! А тут вдруг — немыслимо долгая, а то и вечная жизнь за деньги?! Только бесплатно, только по квотам специалистов, которые определят «общественную полезность» потенциального долгожителя. Но ни в коем случае за деньги, эти грязные бумажки! А если нет — так не доставайся же ты никому! Не выделять денег на программы продления жизни типа «Блю брейн» и прочее! Это несправедливо, это все равно, что убийство бедных богатыми! И прочая дурь. То, что запреты на такие исследования тоже можно расценивать как пособничество убийству или неоказание помощи их не колышет. То что всем, сразу и даром — не бывает, а ждать этих времен, позволяя людям умирать — это низость, для них пустой звук. Лучше потонуть всем «обществом», чем пустить «богатых» к спасательным шлюпкам.

И каждый раз, когда поднимается социалистический вой «богатым достается все, а бедным — объедки», то под «богатыми» неявно подразумевается вполне определенная карикатура. «Богатый» — это в массовом представлении мерзкий тип, тупо недоплачивающий своим рабочим «справедливую зарплату» и жирующий за этот счет. Или за деньги из казны. Логика простейшая: если я не могу заработать много денег честно, то тот, у кого они есть, получил их в результате кражи. А значит, их у него надо отобрать! Заставить вернуть награбленное — например прогрессивным налогообложением. Чем больше украл — тем больше вернул «обокраденным».
Красота! Задачка решена, ура! Отдыхать теперь пора! А то, что прогрессивное налогообложение в таком случае — легализация грабежа, так это мелочи, главное — с нами, бесталанными поделились. Ведь богатые должны платить больше, потому что богатые, правда? Хотя простая логика говорит, что если деньги краденные, то с них не больший налог надо брать, а все вернуть законному владельцу. А если и есть некое «общее благо, долю пользования которым нельзя выделить для каждого пользующегося», то справедливо бы было, если бы все оплачивали такое неделимое чудо поровну, а не пропорционально. Вот здесь равенство было бы очень к месту. Но мир идет другим путем, благодаря доминированию чиновников над бизнесом. А любой чиновник, даже ангельского вида, всегда живет с краденого, «безусловного платежа» — налогов. Поэтому ему выгодно распространение такой морали прогрессивного оброка, позволяющей легализовать любую кражу: не важно, как ты получил свои деньги, откупись от жадной до чужого босоты — и на Канары!

Люди, которые ясно ощущают свою серость, агрессивно воспринимают цветной и яркий мир вокруг. И отчаявшись засверкать сами, они готовы все вокруг сделать черно-белым, чтобы собственная серость не бросалась в глаза. Ментальные дальтоники, они не понимают, что если все сольется в единстве однообразия, если исчезнет «разность потенциалов», то движения просто не будет. Не будет ориентиров в этом болоте. Если выровнять все доходы, силой свести разницу к минимуму, то это тождественно наказанию работяг за их труд. Если сделать все бесплатным, то надо предварительно ограбить всех. Но в первую очередь тех, кто может, хочет и умеет делать действительно полезные вещи и услуги.

Если уравнять в оплате двух врачей: талантливого и тупого, то это все равно, что наказать толкового за талант. Можно жестко нарезать норму приема больных — и ни одним больше! По твердой таксе, никаких взяток и благодарностей! И вместе с этим лишить многих пациентов качественного лечения, определив к бездарю. Можно пойти более элегантным способом — позволить хорошему врачу брать с пациента большую оплату, но потом ободрать его как липку прогрессивным налогом. Хрен редьки не слаще — денег на свое собственное содержание у обоих эскулапов останется поровну, а сил они потратят по-разному. Это и есть самая настоящая эксплуатация таланта серостью. А не выделяйся! Бездарь тоже человек, тоже кушать хочет, а то, что к нему никто не записывается на прием — еще не повод лишать его общественного продукта! Тут главное сказать об «общественном», что бы отвлечь внимание от того, чьи деньги кому перераспределят.

И опять подразумевается, что к успешному врачу в очередь выстроятся некие «богачи» в цилиндрах, жирующие с кровей народных. А если это толковые учителя? Или слесари не рукожопые? Или фермеры, способные не сгноить, а собрать урожай? Или торговцы, не сидящие сиднем на «прибитом товаре», а меняющие его в соответствии с нуждами покупателей? А нам плевать, а вдруг в очереди настоящий буржуй нарисуется? Это же несправедливо! И ради такой уравнительной справедливости пострадают ВСЕ! Так не доставайся же ты никому! Боже, лиши меня глаза — а соседа вдвое! Да здравствует жаба!

Мы живем в мире, где профессор Преображенский получает лицензию у Шарикова и каждый месяц ходит к Швондеру отчитываться. И боже упаси сдать отчет не вовремя! Или скрыть от председателя домкома червонец — это наглое уклонение от грабежа. То есть от налогообложения. А сами члены домкома ходят к профессору с проверками то санитарного состояния, то охраны его труда, то экологии библиотеки и кухни. И при этом светило европейской науки должно испытывать чувство вины за то, что он востребован пациентами, что он лучше многих и многих, что ему готовы платить. А Швондеру — нет. Но ради равенства результата позволительно практически все, не так ли? Ради справедливости, ради бесплатности вполне можно наказать особо «жадных» до работы. Вплоть до полного лишения их всего заработанного. Все должны быть серыми.

Уравнивая всех и отрывая труд от денег, делая что-то бесплатным, мы на выходе получаем однородную массу в красивой обертке «социальной справедливости». Бесплатное образование — не образование, а дебилизация. Бесплатная медицина — не медицина, а пытка. Бесплатная милиция — страшнее бандитов. Зато непонятно, кто за что платит, и вроде бы как не платит никто. Но так не бывает. Потому, что за все в жизни надо платить. И если это не делаешь ты, за тебя расплатится кто-то другой. Всегда, без исключений. За хорошую жизнь лентяя  должен расплатиться удвоенной нагрузкой человек способный и трудолюбивый. А в предельном выражении цена бесплатной жизни одного — смерть кого-то другого. Что и продемонстрировала дискуссия журнала «Нейчур»

На создание вооружений в мире ежегодно расходуется около 1 200 000 000 000 $ (одна тысяча двести миллиардов), а на продление жизни и программы иммортализма около 70 000 000 $ (семьдесят миллионов), в основном — частных пожертвований. Можно конечно поговорить о жадности военных корпораций, о продажности политиков и всяком прочем. Но любой политик силен в той мере, в которой он отражает глубинные, бессознательные «чаяния народные». Это соотношение высвечивает подлинные желания людей: что им ближе и дороже — убить ближнего или не умереть самому? Мы усердно минируем титаник цивилизации, мы всегда готовы скопом пойти ко дну, но не дать спастись никому. А тем более — за деньги. Убивать за деньги — можно, а жить — нет! Во имя справедливости!